Из печати вышла большая статья (1,2 п.л.) профессора Татьяны Иларионовой об опыте планирования гуманитарных исследований в ГДР. Речь шла об истории Института/Академии общественных наук при ЦК СЕПГ и сотворенном с помощью этого ЦК “Центральном исследовательском плане марксистско-ленинских общественных наук ГДР”, принятом в 1986 году и простиравшемся до 1990 года. План совершенно не предусматривал мирной революции и объединения страны. В статье автор поставила ряд проблем: “в чем смысл предвидения общественных перспектив для политической элиты? Закономерно ли, что долгосрочный и детальный социально-экономический прогноз оказывается, как правило, комплиментарным в угоду руководству страны и вопреки действительному развитию событий? Какие риски несет с собой такого рода планирование, особенно если речь идет о планировании в науке, тем более науке гуманитарной?”.
И далее: “Оценивая минувшее, исследователь не может не видеть перед собой серьезные методологические проблемы. Первая: могут ли в принципе властные институты, имеющие значительные материальные преференции по сравнению с простым гражданами, верно, адекватно оценивать текущие события? Способны ли “сигнальные системы” элиты, созданные с целью правдивого информирования, но вырождающиеся в бастионы охраны существующего строя, вовремя реагировать на подспудные негативные тенденции, на возникновение новых явлений? Не губят ли хорошее снабжение, качественная медицина, добротное жилье, роскошный отдых то основное, что должны были бы эти системы выполнять - создавать у лиц, принимающих решения, адекватную картину мира, учить управлять изменениями и, наконец, творить будущее без конфликтов и провалов, тем более без развала страны и возникновения новых, значительно более опасных угроз, чем были ранее?
Т. Веблен в своей “Теории праздного класса” представил обобщенный образ элиты и вывел: “Функция праздного класса в развитии общества - препятствовать движению, сохраняя то, что устарело... Богатый класс противится нововведениям потому, что у него есть закрепленное законом право на собственность - недостойная материальная заинтересованность в сохранении существующих условий”.
Вторая проблема еще более трудна: способны ли общество, власть в принципе предвидеть будущее? Не только отдаленное, но и близкое? Не выглядит ли государственное планирование и проектирование просто как счастливый случай совпадения намеченного со случившимся? Способна ли человеческая воля изменить ход вещей или ей доступны только мелкие тактические успехи по части прорицания, а всякое предвидение будущего не более чем спекуляция, оправдание трат общественных средств и ресурсов, просто привычный метод руководства, элементарная защита от хаоса, но не от хода событий?
Более того, и это в-третьих, как показывает судьба многих радикальных социальных теорий, расчет разного рода преобразователей общества так или иначе оказывается неверным или верным для коротких отрезков времени. То же предвидение Маркса, Энгельса, Ленина, что носителем новых отношений будет пролетариат, бесповоротно отвергла сама жизнь уже вскоре после окончания Второй мировой войны, когда сначала в экономически развитых странах, а потом и в СССР он, этот гегемон, стал растворяться в новых слоях населения, неуклонно количественно рос слой служащих, они стали определять лицо 1970-1990-х годов, а позже в нашу жизнь властно ворвались информационные технологии, чье влияние на социальные структуры и политические предпочтения людей еще в полной мере не оценено. Итак: могут ли овладевавшие эпохами социальные теории выдерживать естественный ход истории? Не тормозит ли прекраснодушие в отношении будущего развитие общества и людей на пути к этому будущему?”.
Выходные данные статьи:
Иларионова Т.С. Опыт планирования гуманитарных исследований в ГДР (1951-1989 гг.)//Этносоциум и межнациональная культура. 2025. № 3. С. 76-99. - 1,2 п.л.
